За музыкальным творчеством актера театра «Буфф» «Комсомолка» следит уже несколько лет. С первого же видео, выложенного в интернет, было понятно: парень талантливый. Пишет о том, о чем другие давно не задумываются: о родной природе, народной памяти, да просто о жизни. За это лето появились новые мелодии. Автор представит их 25 октября в клубе «Космонавт».

ЧТО ДЛЯ ВАС ЗНАЧИТ БЫТЬ ПЕТЕРБУРЖЦЕМ?

- Не признавать корюшку на пару! А вообще что петербуржцем быть, что москвичом, что ростовчанином, главное - знать свой город. Иметь впечатление не парадное, а личное.

«ЗАБОРЫ И ШЛАГБАУМЫ БЕСЯТ»

- Многие из живущих здесь не знают город. Недавно один преподаватель пожаловался: дети с окраин в центре почти не бывают. Раньше ребенок гулял во дворе с друзьями, ребята играли в «квадраты», совершали походы в соседние дворы, на соседнюю улицу, озеро или Фонтанку. Так узнавали свой город. А сейчас детей во дворе и не встретишь - большинство в интернете обитает.

- Вы в детстве жили в центре?

- На Рылеева, у «Чернышевской». Дом был красивый, в стиле модерн, с коваными чугунными решетками на лестницах. В нашей комнате был эркер, я там играл. Помню, радио было хорошее, питерская радиоточка. Заряд интеллигентности, настоящей петербургской культуры. Добрые детские передачи, хорошие спектакли. Очень интеллигентное было радио, оттуда шла культура. Старый Питер у меня с советским временем ассоциируется. Мы с отцом гуляли в Таврическом саду. Зимы еще были относительно снежные и холодные. Меня возили на санках по улице Петра Лаврова. Сейчас это Фурштатская. Я до сих пор старые названия улиц помню: Салтыкова-Щедрина - Кирочная, Воинова – Шпалерная...

- Не давит парадный Петербург?

- Я в детстве не знал, что бывает по-другому. После Питера тяжело было воспринимать другие города. Помню, первый раз в Москву попали с другом в семнадцать лет. Приезжаем куда-нибудь на метро, я спрашиваю: «В центр-то когда приедем?» Леха отвечает: «Так мы в центре! Вон, Красная площадь через дорогу». А я все никак не мог понять, почему в центре новые дома стоят. Из-за нашей питерской красоты не сразу понимаешь красоту других городов. Хотя многие из них мне очень понравились.

- Куда бы вы повели людей на экскурсию по «личному Петербургу»?

- Конечно, по Дзержинскому району, сейчас он называется Центральный. По местам детства. Хотя сейчас многое изменилось. Раньше были душевные проходные дворы и мой двор тоже. Сейчас везде заборов понаставили и жутких шлагбаумов. Я заборы не люблю до ужаса, бесят они. Вот говорят: лихие 90-е... А тогда дети везде могли гулять, не было никаких ограждений. Лично у меня детство ассоциируется с огромным пустырем: иди куда хочешь, все открыто.

- А потом из центра переехали?

- В Озерки. Тоже был район неплохой: деревянные двухэтажные петербургские дачи конца XIX - начала XX века. Сейчас все снесли, построили «дворцы», коттеджи элитные. Этим летом прошелся по Озеркам - удручающее зрелище. В 90-е это была деревня. Козы паслись, помню, мужик на лужайке у Выборгского шоссе корову выгуливал. Сейчас на этой лужайке стоит «замок». И, конечно, кругом мусор. Народ загорает - такая грязища после людей остается! Помню, как в озерах купался с отцом, причем круглый год. С седьмого класса моржевал. Бывало, в ноябре один в шесть утра туда приходил... Под гимн Советского Союза по радио вскочил, взял полотенце и бегом на озеро. А там уже вода корочкой льда покрылась. Раздеваешься в полной темноте и, как ледокол «Красин», заходишь в лед по пояс. Садишься на мерзлое дно, руки на льдину, голову откинул - и на звезды смотришь.

- И как, закалка удалась?

- Удалась. Но потом в институт поступил, стало не до моржевания. Один раз попытался на первом курсе заболеть: друг из Москвы в ноябре приехал, хотел с ним погулять, нужна была справка от врача. Пошел на озеро и полчаса сидел в воде. Вылез, нараспашку пошел по улице. Тогда еще были уличные колонки, по дороге из каждой пил ледяную воду. И ничего меня не взяло! После пяти лет моржевания организм был ко всему готов.

«ЧТО ГАРМОШКА СКАЖЕТ, ТО И ПИШЕШЬ»

- Я из Раковки только вернулся (деревня в Волгоградской области. - Прим. ред.), там было плюс двадцать. Ездил на рыбалку. Чуть не задавил змею на дороге: ехал на мотоцикле, смотрю, степная гадюка греется на солнце. На календаре было 15 октября.

Остановился, камеру достал, снял видео. Она кидаться стала, но я снимал с двух метров. Пчелы жужжат, цветочки опыляют. Красота! Возвращался через Москву, выхожу на вокзале - снег идет!

- В деревне, наверное, и мироощущение другое?

- Ночуешь один в хате, печку растопишь и лежишь, смотришь на блики по потолку. Дрова дубовые, горят долго.

- В таких местах песни и пишутся?

- Нет, песни пишутся в Питере. А в деревне отдыхается. Набирается информация. Дома концентрируешься лучше, ничего не отвлекает. Лег на диванчик, посмотрел на хмурое небо, и пошло-поехало.

- С чего песня начинается?

- У меня все от мелодии идет. А музыка - из подсознания. Потом на гармошку перекладываешь, инструмент начинает задания давать. Иной раз просят написать что-то тематическое, а ничего не получается. Сам не рулишь процессом. Что тебе гармошка скажет, про то и пишешь.

- А как часто новые песни получаются?

- Последние четыре песни за пару суток написал. Некоторые с нуля, другие досложились, были заготовки. А бывает месяцами ничего. Сложно влиять на процесс. Мол, пройдусь по Летнему саду, и песня родится.

- У вас последний альбом называется по новой песне, «Рожок», а самого рожка в музыке не слышно.

- Он упоминается в тексте как символ. Звонарь, рожок - нечто трубящее, куда-то зовущее. Альбом отличается от предыдущих. Видимо, возраст уже сказывается. Больше внутрь себя смотришь. Самому себе вопросы задаешь, пытаешься через песни на них ответить.

- Вопросы философского порядка?

- Исключительно. Кто я, что я, зачем.

- Ответы получили?

- Даже не уверен, что нужно найти ответ. Ну найдешь, а дальше что делать? Дорога всегда притягательнее, чем конечная остановка. Главное - гармония на текущий момент. Я сейчас как философ Соловьев загнул, да?

- Петербург для творчества больше всего подходит?

- Самое лучшее место. Неторопливый город. В Москве люди - слуги времени, а в Питере оно, как официант, стоит на кухне, где ты сидишь с другом, и ждет, когда вы закончите, чтобы дальше тебя куда-то повлечь. У меня друг есть, однокурсник, после гастролей особенно люблю с ним общаться. Он может полчаса не торопясь рассказывать, как варил борщ. И ведь была у него мысль нарезать морковку кружочками, а потом подумал и нарезал кубиками! Такой разговор дает замечательное ощущение! Дерзкий вызов всей этой суете, вечному бегу. Два человека, которым за тридцать, в будний день полтора часа всерьез обсуждают, как резать овощи. Это чисто по-питерски.

- По-питерски - это корюшка...

- У меня весь холодильник забит брусникой в банках с сахаром и корюшкой в заморозке. С друзьями ловим по весне и кладем в морозилку на весь год.

- А потом на сковородочке жарите?

- Да! Это тоже питерская тема. У меня друг из Москвы есть, я ему сколько корюшку ни даю, он ее всю портит - на пару готовит! И еще меня учит. Тут удмурты знакомые приезжали, тоже корюшку загубили, на пару сделали. Я им говорю: «Ребята, ни один нормальный петербуржец не будет есть корюшку на пару!» Она должна быть с корочкой, жареная.

ОТКРОВЕННО

«Комсомолка» вместо паспорта

- Меня один раз волгоградская «КП» от полиции отмазала. Я приехал в Волгоград, когда эта тема началась с песней «Комбайнеры». Узнал, что про меня газета написала на первой полосе внизу. Я пошел на вокзал, купил номер, и тут меня сзади: «Тук-тук, предъявите документы». А документов у меня с собой не было. Я ему газету: вот! А там написано: «Наш земляк Игорь Растеряев». И моя фотография. Полицейский сразу: «Всего хорошего».